Раскрыв эту книгу, вы попали в особый мир, где сюрреалистическая подкладка жизни ощущается как нечто естественное, не вызывающее сомнений. В творчестве художника и поэта Владимира Ковенацкого, яркого выразителя культуры шестидесятых, слиты безудержная фантазия и скурпулезная точность в изображении убогой действительности барачного предместья Москвы, горький юмор и тоска по недосягаемому, лукавый наив и пророческая мудрость.

О шестидесятых, и молодом в те годы В.Ковенацком вспоминает известный художник Лев Кропивницкий: "1962 год. 'Подпольная' выставка выставка моей живописи для узкого круга ценителей. Мне передают альбом с графикой молодого, неизвестного для меня художника. В то время я был всецело увлечен абстрактной живописью, однако графические работы, находившиеся в альбоме, меня буквально поразили. Уже не говоря о безупречном владении рисунком, странные мистические персонажи, необыкновенные ситуации, очень индивидуальная экспрессивная деформация сразу ввели меня в особый, вновь открытый мир. Автором рисунков был удивительный человек - художник и поэт Володя Ковенацкий. Надо ли говорить о том, что мы сразу подружились.

Незадолго до этого я познакомился с интереснейшим писателем Юрой Мамлеевым, возглавлявшим литературную группу "Секта сексуальных мистиков", в которую в то время входил и Володя. Однако, если Мамлеев представлял в ней начало серьезного, "черного" отношения к окружающей реальности (он писал в основном прозу), то в рисунках и стихах Ковенацкого при всей их мистичности, и даже трагичности, всегда просматривался очень привлекательный иронический подтекст. Реальное, даже натуралистичное органично сочеталось с фантазией, парадоксом, абсурдом, - и рождался в высшей степени симпатичный гибрид. Конечно, часто это был смех сквозь слезы, и, при никогда не изменявшем ему чувстве юмора, его работы были глубоко философскими, со своим, думаю, неповторимым, мировосприятием. Они были глубокими и многоплановыми, и людям, способным войти в этот открытый Володей мир, давали нечно значительно большее, чем обычная "информация", получаемая от восприятия искусства. А читателей и зрителей было достаточно.

Я тогда жил в Царицыне. И каждую субботу - приемный день, - приезжало множество народу. Художники, поэты, просто любители искусства, физики, в то время поему-то считавшие себя причастными к авангарду в искусстве. Появлялось много иностранцев, что тогда расценивалось почти как криминал. Но все шло своим чередом. Каждую неделю приезжали и "сексуальные мистики" - Мамлеев, Ковенацкий и их юные тогда ученики и поклонники. Смотрели картины, читали стихи и прозу, пели хором - тексты песен и подбор мелодии принадлежали Ковенацкому. Думаю, что этот интересный период продолжался года три. Затем группа разбрелась, Володя изредка приезжал уже один, пел свои песни. Мне кажется, что период начала 60-х годов в творчестве Володи был самым интересным и наиболее выражающим его, как художника и поэта. Рисункам, а особенно линогравюрам была свойственна лапидарность, экспрессия, стихи тоже часто были лаконичны - иногда лишь одна строфа. И по сей день со мной его такие, скажем, гениальные строки: