Он глядел пронзительно и строго:
"Хочешь жить - перечить не моги".
За стенами мрачного острога,
Умирая, корчились враги.

Топал караул у Мавзолея,
Ухали кремлевские часы,
Над страной, топорщась и седея,
Нависали грозные усы.

Возвышались статуи тирана,
Славасловьям не было конца.
Я был маленький, мне было рано,
И его любил я как отца.