» Главная » Выставки
биография : статьи : аудио : фотографии : стихи : рисунки : форум
 


ИЗ ЗЕМЛИ


Друзья-художники и искусствоведы нередко недоумевают по поводу чрезмерного, с их точки зрения, увлечения "невостребованными", так сказать, именами. Некоторые даже обвиняют в некрофилии, ведь большинство этих имен - художники, уже ушедшие из жизни. Поэтому термин, который применил Борис Жутовский к моим изысканиям, - эксгумации, - кажется мне очень точным, хотя и несет в себе некоторую черную иронию. Сам термин происходит из латинских "ex" - "из" и "humas" - "земля". И действительно, забытые художники появляются в моих поисках как бы из земли, в буквальном и фигуральном значении. В буквальном потому, что работы я часто находил в каких-то потрепанных запыленных папках, в пыльных углах за шкафами, в глубине, так сказать, "культурного слоя". Среди состоявшихся эксгумаций - Гаяна Каждан, Татьяна Киселева. Ждут своей очереди Павел Никифоров, Александр Горохов, Александр Камышов, Андрей Бабиченко... Все эти художники с трагической судьбой, не получившие признания при жизни, да и после смерти почти всеми забытые. Некоторые вещи "забытых" художников я показывал на выставке "Жар-птица" по поэме Генриха Сапгира в Государственном литературном музее в 2004-м году. Список Сапгира включал в себя наряду с известными именами таких художников, как Юрий Гуров, Андрей Демыкин, Гаяна Каждан, а также Олега Григорьева и Владимира Ковенацкого, которые в большей степени позиционированы как поэты. У меня хранились рисунки замечательного поэта Леонида Губанова, подаренные когда-то Аленой Басиловой, и я решил объединить графическое творчество трех поэтов в одной экспозиции, несмотря на то, что каждый абсолютно индивидуален. Индивидуальность была, может быть, ключевой особенностью творчества поэтов и художников шестидесятых-семидесятых годов. Илья Кабаков даже назвал одно из своих эссе, посвященное истории этого времени, "Апологией персонализма". Но есть и общее в творчестве этих художников - парадоксальность изображаемого, антагонизм по отношению к официальному искусству, наконец, определенная доля безумия, без которой немыслим художник. В чем-то схожи и их судьбы. Все трое - трагические персонажи эпохи. Все были в известной степени антисоциальны, все ушли нелепо и преждевременно. Идею объединения произведений трех поэтов-художников в одно экспозиции подержал писатель Юрий Мамлеев, который был хорошо знаком с Ковенацким и Губановым и высоко ценит творчество Олега Григорьева.

Проблема заключалась в том, чтобы найти работы. Поски носили характер в какой-то степени даже детективный, случай играл большую роль, но, что очень важно, память об этих трагических персонажах жива у узкого круга людей, и они бескорыстно помогали в поисках. Ольга Тимофеевна Ковалевская, многолетняя сотрудница питерского "Детгиза", сохранила рисунки Григорьева, а несколько его акварелей нашлись у художника Олега Фронтинского. Работы Ковенацкого помогли найти Александр Ганкин и Григорий Казовский, много рисунков и гравюр хранится у сестры художника Норы Григорьевой-Ковенацкой. Значительная коллекция рисунков и акварелей Л. Губанова сохранилась у его вдовы Ирины Губановой.

Название выставки весьма условно - "Alter Ego", то есть другое "я" - вторая ипостась поэта. Помимо ярко выраженной индивидуальности творчества, шестидесятникам-нонконформистам была свойственна, если угодно, ренессансная широта творческих интересов. Один из духовных лидеров творческого "шестидесятничества" - Е.Л.Кропивницкий совмещал в себе художника, поэта и композитора, многие художники писали стихи, многие поэты рисовали. Что касается, например, Ковенацкого, то вообще трудно определить, кем он является в большей степени - художником или поэтом. Он сочинял и музыку, и пел свои стихи под гитару. Записи этих исполнений сохранились.

Что я хотел бы ответить моим критикам. Коллекционирование - это болезненная страсть, как, впрочем, любое сильное увлечение. Нужно ли "открывать" забытые имена, извлекать их "из земли"? Если бы некоторые безумцы не были одержимы таим стремлением, мы, возможно, никогда не узнали бы Боттичелли и Вермеера, и уж совершенно точно, не знали бы торчества Любы Поповой, вещи которой Г.Д.Костаки прямо-таки вытащил из небытия. Я совершенно не уверен в том, что персонажи, которые меня интересуют, войдут в "золотой фонд" мирового искусства. Но какое это имеет значение?! Главное, что мне самому эти поиски и открытия доставляют огромное удовольствие.



Михаил АЛШИБАЯ